Стена вокруг мира - Страница 4

Уф! Спокойно. Спокойно… Видите, как вы меня разозлили? Не надо меня злить. Спокойно. Ом-мани-падме-хум. Отче-наш-иже-еси-на-небеси и т. п. Что я говорю, спрашиваете? Да я и сам толком не знаю. Какая-то восточная чушь. А могу и что-нибудь из северного репертуара выдать. К примеру: к тебе, владыка рун, сеятель битв, взываю… Ну все. Улыбнулись, вдохнули и выдохнули. Успокоились. Можно дальше рассказывать.

Итак, живу я в Антрике. И вот как-то раз, когда я, как честный работник пера и вообще интеллигентный человек, сидел за столом и изобретал одно замечательнейшее устройство… Кстати, устройство действительно замечательнейшее, судите сами. Оно способно двинуть науку вперед семимильными шагами. Вот, задумайтесь… Да, попробуйте задуматься, хотя я и понимаю, как это для вас тяжело. Так вот, задумайтесь над вопросом: какая, по-вашему, самая муторная часть в ходе человеческого жертвоприношения? Думаете? Ну думайте дальше. Я, как человек, знающий об этом не понаслышке, скажу вам прямо: не люблю, когда пленники дергаются. Некоторые недалекие люди поят пленников сонными зельями, но с этими людьми вам дел никаких лучше не иметь, потому как ни хера они в черной магии не смыслят. Чем острее будет осознание жертвы, тем лучше. Обязательно это учитывайте. Так вот, в традиции жертвоприношений, установившейся среди людей нашей профессии мне не нравятся две вещи: то, что пленник дергается и то, что процедура, даже в идеальных условиях, проходит слишком медленно. Моя замечательная машинка должна была решить обе этих проблемы. С одной стороны находится алтарь. Рядом стоит заклинатель и читает соответствующие тексты. С боку выстраивается очередь пленников. Все пленники связаны цепью. Цепь накручивается на ворот, подтягивая к машинке пленников. Когда они оказываются вблизи, машинка насаживает их на вращающиеся колья и шлепает на алтарь. Потом ворот совершает полный круг, боковой нож отрезает уже дохлому пленнику руку, на которой была цепь, а само тело пленника вращательным движением выбрасывается в сторону, противоположную нашей «живой очереди». Там, само собой, быстро вырастает горка трупов, но всегда можно подписать каких-нибудь дебилов отволакивать эти трупы в сторону. В крайнем случае, можно заставить двух пленников (последних в очереди) заниматься этой работой – чтобы не скучно было им ждать. Так или иначе, это совершенно несущественная проблема по сравнению с огромной важностью моего изобретения. Если хотите, я вам потом схемку набросаю.

Какой-нибудь ортодокс может возразить мне – дескать, подобная машинка сводит на нет всю эстетику ритуала, единообразно выполнявшегося из века в век. На подобные возражения, которые могут делать только ортодоксы и педерасты, я отвечу прямо, в максимально доступной форме: дорогие мои, надо стоять к прогрессу лицом, а не поворачиваться к нему, извиняюсь, жопой. Друзья, пора бы уже слезать с пальмы!

Итак, Антрик… Да, Антрик, прекрасный город. Окно открыто, я вдохновенно работаю, Советник молчит уже почти два дня – и это очень хорошо, потому что я люблю уединение и очень не люблю, когда меня отвлекают от творческого процесса, и тут…

– К тебе гости, – говорит Советник.

– Да ну? – Мое благодушное настроение все еще при мне, и я не спеша подхожу к окну и осторожненько – очень осторожненько – выглядываю на улицу.

Эту светловолосую длинноногую драную козу я узнал сразу. Рядом с ней крутился какой-то пацан… Нет, не мальчишка, как вы, возможно, подумали, а вполне взрослый парень с развитой мускулатурой. Я говорю «пацан», потому что он тоже был ягом, только слабее – в смысле управления собственной энергией – чем светловолосая дрянь. Про отряд кретинов с мечами и арбалетами, который их сопровождал, и упоминать не буду – это так, довесок к реальной силе – довесок, который сам по себе ничего не значит. А дамочка за минувший год определенно окрепла. Определенно. Мне еще нестерпимее, чем тогда, год назад, во время первой нашей встречи, захотелось увидеть ее на дыбе. Но я заставил забыть себя о сантиментах, прекрасно понимая, что сейчас менее чем когда-либо подходящее время для нежностей. Еще я понял, что в своем плавании по бескрайнему океану жизни наткнулся на кусок дерьма весьма значительных размеров, обогнуть который будет не так-то просто.

Она пока не применяла своих способностей – очевидно, опасаясь меня спугнуть. Уговаривала хозяйку дома впустить ее внутрь. Ага, ее – и еще целый отряд вооруженных людей. Совсем плохо у девочки с головой. Когда у тебя за спиной вооруженный отряд, надо не уговаривать хозяев пустить тебя в дом, а врываться силой, делая вид, что так и надо. Но ее неожиданная глупость – это очень кстати. Я быстро нацепил жилет, подхватил ножны с мечом, проверил – на месте ли кинжал, и ломанулся вон из квартиры. Само собой, по парадной лестнице я спускаться не стал, выпрыгнул из окна во внутренний двор, распахнул дверь напротив, сшиб с ног какого-то козла, вздумавшего встать у меня на дороге, взбежал вверх по скрипучей лестнице, вышиб еще одну дверь, перепугал до смерти парочку, увлеченно сношавшуюся на широком сундуке, пробежал мимо, распахнул окно, спрыгнул на улицу и уже почти праздновал победу… И тут она меня засекла. Ее пульсирующее внимание вонзилось в меня и больше не отпускало. У меня не было ни времени, ни возможности возвести соответствующую защиту – сначала нужно было уйти с оживленной улицы. Я не настолько силен в магии, чтобы одновременно защищаться от колдовства ягини и отводить глаза простым людям.

Я бросился бежать. Очень скоро я понял, что обогнуть кусок дерьма, плавающий в мировом океане, сегодня мне так и не удастся и что этот кусок плывет прямо на меня. Вашего покорного слугу, отшельника, философа и светило научной мысли современного мира догоняли два тупых придурка. Один придурок и одна полная дура, если быть точнее. Ну спрашивается – что они ко мне пристали? Что им от меня надо? Сидели в своем Кэлэмтоне – и сидите себе дальше! Я что, лезу в ваш Кэлэмтон? Ваших родственников режу и убиваю? Антрик – свободный город. Я здесь, вы там. Какие еще вопросы? Но нет – им все мало. Крови моей хотят. Скачут за мной, как два ополоумевших кролика, через людей на ходу перепрыгивают. А я, извините, через людей перепрыгивать не умею. Не обучен. Я, извините, по вашей милости должен людей с дороги сшибать. Кому-нибудь и голову могу случайно проломить. Вас это беспокоит? Нет? А почему нет? Крови моей хотите до такой степени, что уже обо всем забыли? Черта лысого вы получите, а не меня. Зубами загрызу, если придется. Попробуйте взять!